2.Определите эпизоды, важные для характеристики героя. Вместе с другими ребятами я был свидетелем нечаянного разговора Дыбакова с одним шкалетником. Дыбаков - первый секретарь партии в нашем районе, высокий, в полувоенном кителе с рублено прямыми плечами, в пенсне на тонком горбатом носу. Ходил он, заложив руки за спину, выгнувшись, выставив грудь, украшенную накладными карманами. В клубе железнодорожников проходила какая-то районная конференция. Все руководство района во главе с Дыбаковым направлялось в клуб по усыпанной толченым кирпичом дорожке. Мы, ребятишки, за неимением других зрелищ тоже сопровождали Дыбакова. Неожиданно он остановился. Поперек дорожки, под его хромовыми сапогами, лежал оборванец - - костяк в изношенной, слишком просторной коже. Он лежал на толченом кирпиче, положив коричневый череп па грязные костяшки рук, глядел снизу вверх, как глядят все умирающие с голоду — с кроткой скорбью в неестественно громадных глазах. Дыбаков переступил с каблука на каблук, хрустнул насыпной дорожкой, хотел было уже обогнуть случайные мощи, как вдруг эти мощи разжали кожистые губы, сверкнули крупными зубами, сипяще и внятно произнесли: - Поговорим, начальник. Обвалилась тишина, стало слышно, как далеко за пустырем возле бараков кто-то от безделья тенорит под балалайку: Хорошо тому живется, У кого одна нога, Сапогов не много надо И портошина одна. - Аль боишься меня, начальник? Из-за спины Дыбакова вынырнул, райкомовский работник товарищ Губанов, как всегда с не застегивающимся портфелем под мышкой: Мал-чать! Мал-чать!.. Лежащий кротко глядел на него снизу вверх и жутко скалил зубы. Дыбаков движением руки отмахнул в сторону товарища Губанова. - Ноговорим. Спрашивай — отвечу. Перед смертью скажи... за что... за что меня?... Неужель всерьез за то, что две лошади имел? — шелестящий голос. - За это, — спокойно и холодно ответил Дыбаков. - И признаешься! Ну-у, заверюга... - Мал-чать! — подскочил опять товарищ Губанов. И снова Дыбаков небрежно отмахнул его в сторону. - Дал бы ты рабочему хлеб за чугун? Что мне ваш чугун, с кашей есть? - То-то и оно, а вот колхозу он нужен, колхоз готов за чугун рабочих кормить. Хотел ты в колхоз? Только честно! — Не хотел. 一IoyeMy？ — Всяк за свою свободушку стоит. * Да не свободушка причина, а лошади. Лошадей тебе своих жаль. Кормил, холил — и отдай. Собственности своей жаль! Разве не так? Доходяга помолчал, помигал скорбно и, казалось, даже готов был согласиться. - Отыми лошадей, начальник, и остановись. Зачем же еще и живота лишать? — сказал - А ты простишь нам, если мы отымем? Ты за спиной нож на нас точить не станешь? естно! - Кто знает. Вот и м ы не з наем. К ак б ы ты с н ами п оступил, е сли б чувствовал — мы на т трый готовим?.. Молчишь?.. Сказать нечего?.. Тогда до свидания. баков перешагнул через тощие, как палки, ноги собеседника, двинулся дальше, зал си за спину, выставив грудь с накладными карманами. За ним, брезгливо обогнув д нулись и остальные.