Покамест дорога шла близ болот, (в) виду соснового леса, все время отклоняясь (в) бок, мы зачастую вспугивали целые выводки уток, приютившихся здесь.
Мой спутник провожал глазами каждую птицу и (в) тайне обдумывал план нашей будущей охоты. Заметив (где) нибудь утиные стаи, он просил шофера остановиться, и мы (по) долгу и (в) волю любовались несказанно беспечными утками, плавающими (по) середине тростниковых болот.
Приятно было видеть такое обилие дичи, и мы вовсе не обращали внимания на мошек и комаров, которые беспрестанно летали вокруг и облепляли нас, лишь только мы останавливались.
Движение беспрерывно с остановками развлекало нас, несмотря на громадную потерю времени. Мой спутник признался, что нигде и никогда не видел такого множества дичи, и добавил, что эти места, знакомые ему до сих пор только по наслышке, поистине великолепны для охоты и по праву могут рассчитывать на широкую известность.
Наконец, миновав болота, мы пересекли небольшую, но глубокую речушку, которую без риска не перейдешь вброд, и поехали вперед. Мало-помалу дорога стала подниматься, и мы въехали в лес, который предстояло пересечь поперек.
Вокруг царила тишина. Сначала лес был неподъеданный, а смешанный, потом сплошь пошла одна сосна, да такая высокая, что в пору корабельной мачты. Сторона, по-видимому, была глухая: везде виднелся лес, а полей по-прежнему не было.
Но вот сосна стала постепенно редеть, и сквозь стволы кое-где проглядывала недалеко равнина. По осеннему пахло сыростью. Вдаль что-то блеснуло, но настолько неясно, что никак нельзя было разглядеть, что это такое. Втщет всматривались мы вдаль: навстречу нам поднимался туман.